Annual Register. Vol. 16. 1773 [4 August 1774]. The History of Europe. Chapter 2. P. 11 - 22.
История Европы <...>.
Глава 2
Бесплодные мирные переговоры в Бухаресте. Природа войны на Дунае. Мудрое поведение Великого Визиря. Состояние армии под командованием генерала Румянцева. Русские переходят реку; военное столкновение; характер местности: трудности марша к Силистрии. Атака на турецкий лагерь. Отступление от Силистрии. Генерал Вейсман убит. Русские снова переходят Дунай. Состояние и командование обеих армий. Недавняя кампания в Болгарии. Турки побеждены в ряде сражений. Попытки взять Варну; русские отбиты. Осада Силистрии; храбрая оборона; осада снята и русские снова вынуждены перейти Дунай. Хуссейн-бей. Война в Крыму. Русские операции в Леванте; союз и связь Али-беяи Chiek Daher; неудачные попытки в отношении венецианцев; наблюдения о Средиземноморской кампании.
Мирные переговоры в Бухаресте[1] оказались столь же бесплодными, как и конгресс в Foczani[2], прошедший ранее. Вполне вероятно, что это событие было в равной степени спланировано обоими воющими сторонами и что каждая имела свои личные мотивы в получении такой длительной паузы[3] в разгар войны, которая потребовала все внимание стран и все их силы. Или чтобы таким образом обеспечить улучшение положения войск по возобновлению войны, или чтобы использовать это время для корректировки других ситуаций, которые не могли быть рассмотрены ранее в ходе военных действий.
Таким образом, переговоры более или менее отвечали интересам каждой из воюющих держав. Порта получила время, чтобы избавиться от Али-бея, и чтобы в значительной степени восстановить порядок и послушание в её бунтующих провинциях и установить дисциплину в войсках. С другой стороны, двор Петербурга получил время на урегулирование новых договоренностей в отношении Польши: на решение спорных вопросов с другими державами и на наблюдение реакции остальной части Европы на внеочередное изменение[4]; а также, чтобы договориться о кредитах и пополнить свои армии для возобновления войны.
Ни один официальный отчет об этих [фокшанских и бухарестских] переговорах до сих пор не был представлен общественности; но возможно, что их подробности и не будут особенно интересными. Известно, что Россия и псевдо-независимый Крым[5] настаивали на значительных и в определенной мере оскорбительных для Порты условиях: на сохранении двух сильных, укрепленных русских гарнизонов в Крыму, что поставило бы жителей этого полуострова в полную зависимость от России и отрезало бы их от естественных и исторических друзей и союзников[6]. Кроме того, говорят, что турки на этих, как и на предыдущих переговорах, сделали одним из своих основополагающих условий сохранение независимости Польши, а также признание проведенного раздела недействительным. Это, возможно, подтверждается письмом, написанным великим визирем лидерам Конфедерации Польши[7] в разгар конференции в Бухаресте, в этом письме он заверяет подданных султана и поляков и клянётся на имени своего хозяина[8], что Порта никогда не откажется от них и не согласится ни на какой мир, пока их страна не будет восстановлена в своих правах и независимости, и пока они снова не будут иметь правительства свободной республики в соответствии с её древними законами и Конституцией.
Поскольку это письмо было опубликовано в Польше и Великий Визирь не стал его отрицать, можно заключить, что никакого нарушения договорённостей не произошло[9]: Порта не согласна с расчленением этой страны [Речи Посполитой] и уже предприняла такие меры противодействия разделяющим её силам[10], что ничего, кроме крайней необходимости не сможет заставить Порту отступить от занятой позиции; очевидно, что о заключении мира на конгрессе не могло быть и речи. Считается, что навигация Черного моря была еще одним непреодолимым препятствием для ведения переговоров: русские не только чрезмерно настаивали на этом праве, но и требовали для себя свободы торговли через Дарданеллы в Средиземноморье, у всех побережий Греции и Архипелага, а также в портах Египта и Сирии. Таковыми были непреодолимые препятствия на пути к успеху переговоров в Фокшанах; сложно представить, чтобы дипломатические представители смогли преодолеть их в Бухаресте; также как и не ясно, на каком основании могли быть проведены новые переговоры, если ни одно из этих препятствий, которые обнаружились еще на первом конгрессе, не было устранено. Кажется, само заключение перемирия а не разрешение противоречий и было единственной целью сторон, учитывая, что перемирие в равной степени было необходимо обеим сторонам.,.
Ранее, однако, до прекращения переговоров в Бухаресте, турецкие поверенные предложили продление конференции и перемирия, последнего (перемирия) до конца июня того же года, на что получили отказ русских представителей. Таким образом, время переговоров истекло (22 марта 1773 года), и поверенные отступили; обе стороны соответственно готовятся к открытию кампании. Так как Дунай – естественная граница между враждебными армиями, он, конечно, стал сценой продолжения боевых действий; его широкие воды, высокогорья и побережья, предоставляют бесчисленные возможности для ведения того рода войны, которая состоит из ночных нападений, дневных засад, взаимоисключающих решений отступать или преследовать, и в которой из-за близости вражеских войск и инакомыслия[11] ни отдых, ни безопасность не могут быть гарантированы ни одной из сторон. Это кровавая и губительная война, которая быстро поглощает огромные армии; в которой потеря человеческих жизней не приносит видимых результатов, а мужество проявляется без чести.
Такой разрушительный вид войны не был, однако, выбором русских; слишком умелое турецкое командование ни за что бы не отказалось от тех преимуществ, которые предоставляли им местность и река. Для турок, находящихся на своей территории и имеющих в своем распоряжении значительные людские ресурсы, людские потери, даже если они и не сопровождаются какими-либо другими изменениями положения, не представляют никакой реальной опасности; в то время как для русских каждая потеря невосполнима, или, в лучшем случае, едва ли может быть восполнена ранее конца кампании.
В данных условиях было стоит правильно оценивать события: не стоит осуждать русских генералов за исключительное использование всех возможных сил, чтобы немедленно довести кампанию на другой стороне Дуная до коренного перелома, так как это было единственным выходом, с помощью которого они могли бы изменить характер войны и сохранить свои лучшие войска от разложения в бесплодной службе. С другой стороны, следует отметить, что великий визирь не отказался и от других преимуществ и максимально эффективно использовал все средства, которые были в его власти; путем сохранения целостности великой армии и мудро приобретая преимущества в генеральных сражениях, хотя к ним часто и был принуждаем, в то же время, многократно бросая на русских все новые отряды, он смог вовлечь противника в горячие и продолжительные боевые действия, что несомненно, делает его великим военачальником.
Так как турки не предоставляют никакой информации о своих военных операциях, а русские дают только такую, которая рассчитана на достижение определенных целей и понравилась бы только своему собственному народу; регулярного отчета о данной кампании не следует ожидать до тех пор, пока какой-нибудь Манштейн среди иностранных офицеров не освободится от оков власти и не расскажет о вещах, как они обстояли на самом деле. В настоящих же условиях мы не можем сделать ничего большего, кроме как судить о конкретном положении дел по их общим последствиями.
Кажется, что в целом описанная ранее война начала обостряться на Дунае сразу же после того, как были прерваны переговоры в Бухаресте. Каждый день и почти каждая ночь предоставляли возможности для незначительных стычек или внезапных нападений, в большинстве которых русские, как говорят, были очень успешны и уничтожили большое количество врагов. Так как провизии весной стало больше, русская армия подошла ближе к Дунаю, и столкновения стали более серьезными. Однако невозможно представить, что турки полностью ушли в оборону; наоборот, они совершали неоднократные вылазки на русскую сторону реки; в одной из которых, на крепость Giurgewo[12], согласно слухам, они потеряли значительное количество людей. В одном из таких сражений (которые зачастую были очень тяжелыми и сопровождались различным успехами) один из князей, Репнин, был взят в плен на Дунае вместе со значительным числом русских[13]; теперь вместе с другими ранее схваченными заключенными они направляются в Константинополь, составив в целом около 3,000 человек; в кавалькадах их провели по улицам этого города, таким образом, выставляя на показ своего рода политический триумф, рассчитанный польстить национальному тщеславию и поддержать народный дух.
Русская армия под командованием графа Romanzof [П.А.Румянцева] в начале кампании насчитывала около 87 000 человек из которых почти одна треть была в кавалерии[14]. Примерно в середине июня были сделаны приготовления для форсирования Дуная и переноса войны в Болгарию, для чего предполагалось взять город Силистрия и сделать его военным лагерем, с помощью которого можно было бы поддерживать сообщение между войсками на Дунае и великой армией, проникшей вглубь страны. Так как во время этой кампании турки были необычайно бдительны на своих постах, этот переход не прошел безопасно и без значительных потерь с обеих сторон. В ночь с 18-го на 19-е июня с пятидесятитысячной армией[15] генералы Вейсман[16] и Потемкин[17] пересекли реку возле Brahilow (Браилова)[18], вскоре после чего они столкнулись с отрядами противника; в сражении русские силы потерпели поражение от турецкой кавалерии и были отброшены назад; но имея поддержку пехоты и вернув наступательную инициативу, основной корпус противника не счел нужным продолжить битву и покинул поле. Два генерала [Вейсман и Потемкин], маршировавшие вверх по реке, воспользовались данной брешью в турецкой обороне и направили свои подразделениях к Силистрии; переход не был завершен вплоть до 24-го числа того же месяца [июня].
Из различных отчетов о последующих столкновениях, противоречивых, вплоть до дат и имен, мы можем только предположить общий результат в целом. Очевидно, что огромная цепь гор, издревле называвшаяся Hemus и теперь известная под варварским словом Балканы[19], окружает Румынию таким образом, что образует почти непреодолимый барьер между ней и Болгарией, а также соседней страной Македонией. Огромные разветвления этих гор врезаются глубоко в Болгарию и делают страну в значительной мере суровой и непреодолимой; они простираются даже до пределов Дуная, который отделяет эти горы от Валахии и Бессарабии до Черного моря. Великий визирь разбил свой лагерь у подножья гор, откуда он командует низменностью, в которую он может бросать свои войска, как поток, при любом удобном случае; в то же время противник не может на него напасть за исключением с таких неудачных позиций, с каких никакой разумный генерал не стал бы нападать; горы также дают надежную защиту турецкому тылу в случае худшего сценария развития событий.
Во время марша к Силистрии на русских постоянно нападали отряды турецкой конницы и окружали их; для этой цели великий визирь выделил 27 тысяч воинов своей лучшей конницы. Положение мало изменялось от того, что русские часто отбивали эти войска: турки постоянно направляли свежие отряды, и их атаки возобновлялись, в то время как русские не могли обеспечить себе даже фуража и едва получали хоть минуту покоя, чтобы перевести дух. В это время армия сильно пострадала из-за недостатка воды и осталась без укрытия от ночных дождей, холода и ветров, обрушивавшихся с гор, несмотря на время года, непогоды оказались очень суровыми. Плохие дороги и количество ущелий сделали перевозку артиллерии и обоза чрезвычайно трудными; в то время противник был настороже, следил за каждым преимуществом и устраивал засады в каждой расщелине, что постоянно держало солдат начеку и постоянная усталость истощали их силы.
Генералы Вейсман и Потемкин, наконец, прибыв со своим авангардом в Силистрию, обнаружили, что её решительно защищали трое пашей во главе многочисленных войск, в целом составивших около 24 тыс. человек[20]. Большая часть этих войск сформировала сильный лагерь на вершине возвышенности, лагерь прилегал к городу и позволял командовать им. По прибытии русские генералы дали необходимые распоряжения, и рано утром следующего дня, 28-го июня, напали на турецкий лагерь.
На подходе к окопам на них яростно напали турецкие сипахи[21], или конница, которые подстерегали их, и, когда конница была разогнана артиллерией, русских встретили хорошо подготовленные янычары[22], которые защищали свои укрепления с величайшей храбростью. Завязалось жестокое и кровопролитное сражение, в котором русские бросились беспорядочно отступать, а турки, подталкиваемые своей пылкостью и надеждами на безоговорочную победу, вышли из окопов и преследовали русских до низа холма, пролив много крови. Этот необдуманный шаг турок быстро заметил генерал Вейсман, который сразу же им воспользовался, и некоторые русские полки маршем взяли возвышенность в другой её части, став хозяевами укреплений. Турки, слишком поздно осознавшие ошибку, которую они совершили, а так как уже было невозможно вернуть потерянные позиции, они были вынуждены отойти к Силистрии.
Основной корпус русской армии прибыл к городу на следующий день, генерал Румянцев провел подготовку к общему нападению[23]; однако, постоянные активные вылазки турок помешали выполнению необходимых распоряжений, что сделало план невыполнимым. В то же время генерал получил известие, что великий визирь направил 50 тысяч человек[24] на помощь осажденным, и сам лично принимает меры, чтобы отрезать отступление русским. В этих неблагоприятных обстоятельствах отступление стало абсолютно необходимым; но не могло быть легко предпринято при такой бдительности врага. Маршал[25] Румянцев, чтобы скрыть свой план, показательно возобновил подготовку к атаке и поддерживал непрерывный огонь по городу, а сам в тишине ночи собрал свой лагерь и начал отступление в таком строгом порядке, какой был возможен в нынешних условиях.
Хотя мы и не знаем подробностей, некоторые заключения можно сделать из характера такого отступления, вспоминая бесчисленные препятствия, возникшие во время торжественного продвижения захватчиков вглубь страны. В этом отступлении генерал Вейсман, командовавший авангардом, обнаружил ущелье, которое удерживали 30 тыс. турок[26], но которое, однако, необходимо было преодолеть; завязалось отчаянное сражение, в котором с русскими жестко обошлись, и храбрый генерал в попытке сплотить свои разбитые войска и повести их в следующую атаку был застрелен на смерть. Однако вскоре подошли несколько свежих русских полков и напали на турецкий фланг; турки, кажется, без необходимости, но к счастью для русских, отказались от своих преимуществ и покинули свой укрепленный пост[27]. Армия, пройдя это ущелье, заполучила берега Дуная, который они вновь перешли 2-го, 3-го, 4-го и 5-го июля, и 7-го пели Te Deum[28] в честь своего успеха.
Еще в этот период произошел ряд других сражений, о которых невозможно дать подробные сведения; среди них, как говорят, генерал Салтыков[29], командовавший отдельной армией, нанес поражение и убил пашу Fisula Sara[30]. В целом, кажется очевидным, как из [анализа] непосредственно событий и их последствий, так и с учетом характера военной службы и местности, что эта экспедиция была гибельной для русской армии, и что кавалерия, в частности, должно быть, чрезвычайно пострадала. Согласно некоторым письмам из русского лагеря, их потери составили около 10 тыс. человек, и авторы этих писем утешаются надеждой, что турки потеряли столько же. Это число, однако, было снижено до 1 200 человек и опубликовано в Петербурге; количество убитых, которое кажется совершенно несовместимым с общепризнанной серьезностью и опасностью службы, а также с итогами заключительного сражения перехода.
Эти тяжелые сражения и все новые испытания мужества сильно охладили пыл бойцов с обеих сторон, и Дунай стал до конца кампании основным местом боевых действий. Болезни вследствие чрезмерной усталости и дефицита скудного фуража, жары и нездоровых болот Дуная распространились в русском лагере и вынудили генерала Румянцева удалиться от берега реки и разместить армию в районе Ясс[31] на возвышенности. Можно не сомневаться, что турки, как и их неприятель, сильно пострадали в боевых действиях; потому что иначе не понятно, почему они не попытались воспользоваться преимуществами ослабления русской армии; если, правда, не подумать, что хорошее осознание преимуществ своего положения вместе с осмотрительностью и осторожностью, характерные для нынешнего великого визиря, остановили его от того, чтобы рисковать, где на кон поставлен такой важный аспект, как непосредственная безопасность империи.
Хотя большая часть войск в Польше, а также некоторых других ближайших провинциях, была немедленно направлена на подкрепление армии маршала Румянцева, до примерно середины сентября на Дунае царили абсолютная тишина и спокойствие, но в середине сентября воюющие стороны вновь пришли в движение, и некоторые незначительные столкновения, в которых выиграли русские, произошли на реке; к концу октября маршал Румянцев снова переправился через реку с целой армией, и горячая война в Болгарии продлилась более шести недель. Подробностей этой последней кампании, так же как и предыдущих, мы не знаем; во многих случаях опубликованные отчеты имели такое большое сходство, как в отношении конкретных действий, так и в отношении их последствий, что, изменив даты, их можно было бы одинаково хорошо приписать любой кампании.
Кажется, однако, что русская армия была разделена на две большие части, и что в то время как та, под командованием графа Румянцева, осуществляла осаду Силистрии, другая, под командованием генералов Унгерна[32], Суворова[33] и князя Долгорукого[34], направила свою деятельность в направлении побережья Черного моря[35]. Вскоре после их перехода через Дунай эти генералы действовали вблизи озера Karassov [Карасу] против Dagestanli Ali Pacha[36], которого они победили, и, как говорят, захватили его лагерь, артиллерию и обозы, а также уничтожили конницу, которой он командовал. 29 октября. Через несколько дней после того они получили еще одно преимущество над турецкими силами вблизи места, нареченного Базарджик, которое они, как говорят, полностью разгромили[37]. Эти успехи подтолкнули их на осаду города Варна, который находится на берегу Черного моря и имеет лучший порт в Болгарии.
Завоевание этого места имело бы неоценимые последствия для русских, поскольку таким образом они бы не только утвердились в Болгарии на зиму, но и из-за близости Варны к Румынии, такое положение бы значительно содействовало любым будущим возможным проектам вторжения в страну, которая, можно сказать, обеспечивает жизнь [Османской] империи[38], и её взятие будет означать поражение для турок. В этих условиях построить и обеспечить такое количество малых судов, которое смогло бы перевезти войска и артиллерию вдоль берегов, несмотря на бдительность турецкого флота, будет не очень трудно; и, таким образом, не подвергая риску армию в непроходимых ущельях Балкан, русские смогут предпринять вторжение.
Однако какие бы преимущества не могло принести владение этим местом, и как бы хорошо не был продуман план его захвата, успеха в его исполнении не было. Русские источники говорят, что они были дезинформированы как о силе, так и о расположении турецкого гарнизона, поэтому лишь небольшие силы были направлены на попытку штурма; 11 ноября, хотя обнаружилось, что численность неприятеля намного превосходила их численность, храбрость побудила русских поднять свои мечи и сражаться с величайшим мужеством; но все их усилия оказались тщетными, и они отступили с незначительными потерями. С другой стороны, говорят, что вся основная часть русской армии участвовала в штурме Варны; что их основные силы в тот день, о котором мы говорим, 10 пехотных полков (которые, должно быть, составляли до 2-х тыс. человек каждый) напали на турецкие окопы с величайшей яростью и завоевали ряд существенных преимуществ в начале; но после долгого и кровавого сражения были вынуждены отступить с большими потерями и в таком беспорядке, что оставили даже свои пушки; тот же отчет гласит, что по их отступлению русские были встречены Bostangi Baschi Адрианополя[39], который подходил на подмогу гарнизонам Варны и который разбил русских с большим количеством жертв[40].
Великий визирь, обнаружив опасность, угрожавшую Варне, покинул свой лагерь на Шумле и отправился на спасение города; но повернул назад, как только был проинформирован об этой битве. Он до сих пор неизменно осуществлял мудрую тактику, которую он принял в начале кампании: избегать генерального сражения, продолжать войну отрядами и изматывать противника непрерывными небольшими сражениями, осторожно наблюдая весь театр войны и сохраняя в целости свои главные силы.
Осада Силистрии продолжалась несколько недель, и её гарнизон проявил самую несокрушимую стойкость и отвагу. Кажется, согласно опубликованным отчетам, вылазки и нападения все еще продолжаются с обеих сторон. У нас нет регулярных сведений о подробностях осады; но русские отчеты, которые были опубликованы, докладывают о её отдельных частях, русские уверены в том, что взяли город и, согласно и их отчетам, людские потери там должны быть огромными[41].
Наконец, русские сняли осаду и повторно перешли Дунай в начале декабря. Они утверждают, что сама природа воевала против них и стала непреодолимым препятствием для их деятельности; что установился очень сильный холод, попеременно с огромным количеством снегов и дождей, из-за чего реки вышли из берегов и затопили низменности; что затруднило связь между противоположными берегами Дуная, а связь с полками в глубине страны и вовсе полностью оборвалась. В таких условиях стало невозможным поддержание войск в стране, настолько разрушенной и полностью лишенной провизии, как Болгария; поэтому, несмотря на захват стольких преимуществ и значительного количества фортов и укреплений, что вывело их из-под власти врага, так как продолжение осады представлялось невозможным в условиях зимы, русские снова перешли через Дунай.
Таков русский отчет о событиях этой экспедиции; что, естественно, приводит нас в недоумение по поводу того, где и как знаменитый Seraskier Hossein Basha получил так много чести в этой последней компании, что был назван реставратором турецкой славы, и, таким образом, восстановил блеск (который был так долго запятнан) османского оружия. Те частные, короткие и несовершенные отчеты, которые передают иностранцы из Константинополя, являются лишь немного более удовлетворительными, чем те, что были опубликованы русскими. Мы, однако, можем из них представить, что этот командир во главе турецкой кавалерии, придя на подмогу Силистрии, сначала отрезал русские конвои, а затем в повторных сражениях разбил и почти полностью уничтожил неприятельскую конницу; так что от силы и быстроты его операций русская армия была вынуждена снять осаду Силистрии и вновь перейти через Дунай с такой поспешностью, что русские не только оставили боеприпасы, отвоеванные у турок, но не захватили даже и свои собственные. Таким образом, Хуссейн-паша буквально выполнил обещание, которое он дал Великому Сеньору, когда отправлялся из Константинополя, что к зимнему солнцестоянию на правой стороне Дуная не будет ни одного русского.
Мы не располагаем данными, чтобы сформировать какое-либо мнение о характере войны в Крыму или того союза, который, кажется, был заключен между взбунтовавшимися русскими и казаками и их древними врагами татарами. Мы не были проинформированы, ни о том, собирались ли мятежники и их новые союзники сформировать независимое правительство, ни о том, были ли готовы последние, чтобы обезопасить себя от наказания за их восстание, подчиниться господству татарских ханов в форме их обычной зависимости от Порты[42].
Однако оказывается, что эта война и восстание имели крайне бедственные последствия для России, что противники в начале года стали хозяевами всего полуострова, в том числе столицы Бахчи Сарая[43], за исключением одного или двух морских портов, которые были сильно укреплены и располагали значительными гарнизонами; что русские послали несколько армий под командованием различных генералов для восстановления своей власти в Крыму и чтобы покарать повстанцев; и хотя нельзя доверять всевозможным противоречивым отчетам, которые даются о данных операциях, очевидно, что ряд операций, которые прошли с различным успехом, и активные военные действия велись в течение всей кампании и в этой части мира; не единожды сообщалось о решающих победах повстанцев и их союзников, но до сих пор в регионе царит хаос; недавним приказом из Петербурга были отправлены свежие войска, а также были проведены внеочередные рекрутские наборы на военную службу.
Одно обстоятельство, которое, по-видимому, до сих пор добавляет неизвестности нынешнему состоянию дел в Крыму, однако, заслуживают внимания. Считается, что новый татарский хан, Deules Gueray[44], был прислан из Константинополя со значительными морскими силами и большим числом татарских войск, около двух тысяч, для того чтобы или восстановить свое право и захватить престол своих предков[45]. Хотя подробностями этой экспедиции мы не располагаем; известно точно, что она ничего не достигла и что хан вместе с турецкими войсками безуспешно вернулся в столицу. Турецкие источники просто говорят, что экспедиция не увенчалась успехом или что она была сорвана плохой погодой; русские говорят, что этот хан присоединился к повстанцам, впоследствии был разбит во главе значительной армии и изгнан из Крыма. Первые преподносят результат без достаточных обоснований, а информация последних вызывает сомнение, поэтому мы все еще в неведении относительно истинной причины этой неудачи. Отнюдь не кажется маловероятным предположить, что новые союзники[46], сформировав некую собственную систему правления, в равной мере независимого от России и Порты, возможно, отказались признать власть нового хана; какими бы ни были неосуществимость и абсурдность этой идеи, она тем не менее могла быть принята столь упрямым и невежественным народом.
Несколько мелких столкновений, которые произошли между воюющими державами на Черном море, не доказали ничего, кроме того, что из-за негодности их судов и скверной подготовки моряков, одна сторона не может приобрести, а вторая сохранить власть нид проливами[47].
Операциям русских в Леванте в этом году не сопутствовал особый успех, и они не дали русским каких-либо существенных преимуществ[48]. Их силы в начале кампании, согласно тем отчетам, которые были опубликованы, кажется, были достаточно значительными; как говорят, они состояли из 17 линейных кораблей, три из которых были непригодными для службы, 13 крепких фрегатов, от 22 до 44 орудий, трех английских судов, которые они приобрели, по 20 орудий каждое, а также ряда небольших рагузинских[49] и дульцениотских[50] судов, которых вместе с галерами и шебеками[51] было около пятнадцати.
На судах числилось около 14 тысяч моряков, которых русские корабли привезли из Прибалтики[52]; но из них многие умерли или стали непригодны для службы; мелкие суда разного типа были укомплектованы 4, 5 тыс. моряков из греков и албанцев. Они были пригодны лишь для разбойничьей войны, и совершили множество нападений, разграбив суда всех стран, что уже давно было бичом и погибелью греческих островов.
Остров Парос[53], издревле славившийся своим вином и мрамором, ставший бессмертным из-за своих скульптур, долго является основной морской базой русских. Хотя из положения этого острова примерно между Мореей[54] и Малой Азией[55] может показаться, что, в некоторых отношениях Парос имеет выгодное местоположение, но со многих сторон мнение неосновательно. Во-первых, расстояние от суши, особенно от Малой Азии можно считать главным недостатком; среди менее важных - его небольшая величина и бесплодие делает его малоудобным для отдыха и восстановления сил столь большого количества человек. Поэтому, действительно, кажется странным, что после той удивительной удачи с уничтожением турецкого флота[56], которая сделала русских неподконтрольными властителями этих морей, русские не смогли за эти годы овладеть ни одним сколь-либо значительным островом, который бы своими продуктами мог их поддержать в их предприятии и обеспечить безопастность в час испытаний.
Прочные связи и алльянс долго существовал между русскими в Средиземноморье и Али-беем[57] с шейхом Дагиром[58], и последним часто помогали в их нападениях на турецкие в Сирии и Палестине русскими кораблями, которые иногда для этих целей высаживали войска и артиллерию. Русские также отправляли к ним небольшое число офицеров, инженеров и несколько сотен греков и албанцев, чтобы управиться с артиллерией. Перед тем, как Али-бей отправился на завоевание Египта[59], он послал в начале года одного из своих главных офицеров и близких друзей на Парос чтобы оживить и укрепить союз с гр. Орловым[60], и чтобы обсудить помощь, которую он потребовал для осуществления операции, а также для того, чтобы выяснить, на какую поддержку и покровительство он может рассчитывать в случае неудачи. Этот посланник был хорошо принят и вернулся с письмом графа Орлова, в котором тот обещал Али-бею всяческую помощь, какая будет в его силах, что во имя всего святого он никогда не будет оставлен, и что в крайнем случае он найдет приют в Российской империи, где его будут также принимать, как некогда принимали в Египте. Поражение и смерть этого отважного авантюриста[61] положили конец надеждам на благоприятные выгоды, которые могут иметь русские от этого этой встречи, если бы Али-бей смог вернуть себе египетские владения.
Оказывается, что русские в апреле или начале мая предприняли неудачную высадку на остров Негропонт[62], во время которой они понесли большие потери; говорят, турки полностью уничтожили всех высадившихся солдат, а вскоре после этого русские и вовсе покинули остров Парос[63], чтобы объединиться с частью флота, направляющейся в Ливорно[64], где был устроен госпиталь, и корабли могли быть отремонтированы и вновь укомплектованы; остальные же были заняты в крейсировании или экспедициях. Вероятно, они совершили еще несколько высадок на острова Кипр, Кандия[65] и другие без какой-либо иной цели, кроме грабежа; они, однако, не всегда были успешными, и четыре полных мешка русских скальпов были отправлены из острова Станчо[66] в Константинополь как доказательство приема, который русские получили на этом острове. Но эти операции имели мало последствий и, даже если бы они и были важными, мы не располагаем фактами, чтобы сообщать какие-либо подробности.
Что же до шейха Дагира, то он не оставил оружие после поражения Али-бея и его армии, и, казалось бы, с новой силой, вопреки этой неудаче, опираясь только на свои силы удвоил усилия в Сирии, и русские не оставляли его, поддерживая в его восстании[67], и русские не могли не поощрять и не поддерживать его в этом восстании; с этой целью греческие и албанские корабли, находящиеся на русской службе, постоянно сопровождали его в нападениях на морские порты.
Несколько русских судов причинили большой ущерб на венецианских островах в Адриатическом море и, устроив батареи и захватив заливы, владычествовали здесь, что кажется несовместимым с правами и достоинством независимой республики. Хотя за этим поведением в Венеции и последовали возбужденные жалобы, по-прежнему еще предстоит выяснить, считает ли эта республика действия России насильственным нарушением своих территориальных прав или же они являются лишь следствием хорошего взаимопонимания между этими державами. Не исключено, что, несмотря на осторожное поведение и миролюбивые настроения республики, постоянные потери и упадок власти Оттоманской империи[68], возможно, побудили её прислушаться к великолепным речам русских, что, став участницей войны, Венеция в самом ближайшем будущем восстановит все те провинции и острова, которые она неуклонно теряла в течение двух сотен лет[69].
Русские, однако, захватили большое количество призов в течение года, которые были проданы в Ливорно[70] и других портах Италии и которые могут в некоторой степени возместить расходы на флот. В этом отношении они пошли на такие меры, что даже рискнули посягнуть на собственность на борту христианских судов под предлогом того, что они якобы были турецкие; это означает, что левантийская торговля полностью расстроилась, и становится неясным, кто пострадал от разбойничьей войны больше: торговые государства Европы или турки. Несомненно, наиболее процветавшая до войны торговля серьезно почувствовала её последствия; говорят, что самым непосредственным образом необратимо разорились торговцы Марселя и некоторые другие.
Таково печальное положение дел в Средиземноморье, которые с первого же года не отвечали надеждам, порожденным первоначальными успехами, и стоило огромных затрат для России. Ясно, что большие разрушения и убытки проистекают от этой морской экспедиции, но она легла грузом на представителей различных наций, не причинив серьезного ущерба и не ослабив врага. Мы находим, что в этом году, в то время как русские были заняты разграблением богатых торговых судов, Константинополь снабжали в самом большом изобилии зерном и провиантом из Египта и Сирии; таким образом, столица уберегла себя от единственного последствия войны такого рода, которого ей следовало бояться; поэтому разорение нескольких торговцев или разорение некоторых из её отдаленных и многочисленных островов были вопросами малой важности для Порты.
Оригинал
Перевод и комментарии: Дарья Дьячкова
[1] 29 октября (11 ноября) начался конгресс в Бухаресте, причем перемирие было продолжено до 9 (22) марта будущего года. В конце 1772 г. переговоры в Бухаресте застопорились из-за спора о Крыме. В январе 1773 года переговоры в Бухаресте были прерваны.
[2] Фокшани (уст. Фокшаны, рум. Focșani, Фокшань) – город в Румынии, в регионе Молдова, административный центр жудеца Вранча.
В начале марта 1772 г. верховный визирь Мухаммед-паша предложил Румянцеву начать переговоры. Румянцев дал согласие и поставил условием прекращения военных действий до 1 июня с тем, чтобы положение войск на Балканах оставалось без изменений, а Дунай являлся линией разделения войск. Это перемирие должно распространиться также на Крым, Кавказ и Черное море. Переговоры о мире решено было вести на конгрессе в Фокшанах, недалеко от Измаила. Россию на конгрессе представляли Григорий Орлов и освобожденный из Семибашенного замка русский посол Обрезков. В инструкции русским представителям было сказано: “Основания переговоров состоят в следующих трех статьях: 1) в уменьшении способности для Порты нападать вперед на Россию; 2) в доставлении себе справедливого удовлетворения за убытки, понесенные в войне, объявленной со стороны Турции без всякой законной причины; 3) в освобождении торговли и мореплавания. По первой статье наши требования состоят в том, чтоб 1) были уступлены нам обе Кабарды, Большая и Малая; 2) оставлена была граница от Кабарды через кубанские степи до Азовского уезда на прежнем основании; 3) уступлен был нам город Азов с уездом; 4) чтоб все татарские орды, обитающие на Крымском полуострове и вис его, признаны были вольными и независимыми; 5) чтобы уступлены были грузинским владельцам все места, взятые русским оружием; чтоб как грузинцам, так и всем другим христианским народам, принимавшим участие в войне, была дана полная амнистия и впредь оказывалось большее покровительство христианским церквам в областях Порты. Согласия с турецкой стороной не было достигнуто ни по одному вопросу”.
[3] Более 5 месяцев.
[4] После проведенного Первого раздела Речи Посполитой. 6 (19) февраля 1772 года в Санкт-Петербурге было заключено секретное соглашение между Пруссией (в лице Фридриха II) и Россией (в лице Екатерины II); 19 февраля (3 марта) 1772 года в Вене была подписана секретная конвенция с Австрией (в лице Иосифа II).
[5] Согласно Карасубазарскому трактату. Договор между Российской империей и Крымским ханством, подписанный 1 ноября 1772 года в городе Карасубазар (ныне Белогорск). Договор подписали с российской стороны князь В. М. Долгоруков-Крымский и генерал-поручик Е. А. Щербинин, с крымской – новоизбранный хан Сахиб II Герай. Крым объявлялся независимым от Османской империи ханством под покровительством России. К России переходили морские черноморские порты Керчь, Кинбурн и Еникале. 29 января 1773 года договор был ратифицирован императрицей Екатериной II. В 1774 году, эти положения в Кючук-Кайнарджийском договоре признала Османская империя.
[6] Османской империи и мусульманского мира.
[7] Барская конфедерация (польск. Konfederacja barska) – конфедерация, созданная по призыву краковского епископа Каетана Солтыка римокатолической шляхтой Речи Посполитой в крепости Бар в Подолии. 29 февраля 1768 году в противовес Слуцкой, Торуньской и Радомской конфедерациям для защиты внутренней и внешней самостоятельности Польско-литовской республики от давления Российской империи.
[8] Аллаха.
[9] В 1768 году Барская конфедерация вступила в неудачную борьбу с русскими и польскими правительственными войсками. Оказавшись в затруднительном положении, конфедераты обратились за помощью к Порте.
[10] Начала войну против России.
[11] В некоторых армиях царили настроения против действующей власти или лично генералов командования.
[12] Джурджу (рум. Giurgiu) – город в Румынии, столица жудеца Джурджу.
[13] Полковник Петр Васильевич Репнин (1744–1773) умер в турецком плену.
[14] 1-я армия под командованием Румянцева на момент его вступления в командование оной (1770 год) насчитывала 24,4 тысяч человек, из них кавалерии – 4961.
[15] 3-я дивизия под командой Вейсмана насчитывала 11 тыс. солдат (пехоты 6823, кавалерии 2758, артиллеристов 280, нестроевых 1124); резервный корпус под командой Потемкина насчитывал 11000 солдат (4 полка и 1 батальон пехоты – 5552 чел., 5 полков кавалерии – 2903 чел., гарнизон Браилова – 2520 чел.)
[16] Вейсман фон Вейсенштейн Отто Иванович (1727-1773), из лифляндских дворян генерал-майор (с 1770 г.), участник Семилетней и Русско-турецкой войн; погиб при Кючук-Кайнарджи 22 июня 1773.
[17] Светлейший князь (c 1776 года) Григорий Александрович Потёмкин-Таврический (13 (24) сентября 1739, село Чижово, Смоленская губерния – 5 (16) октября 1791, на пути из Ясс у села Рэдений Веки, Молдавское княжество) – русский государственный деятель, создатель Черноморского военного флота и его первый главноначальствующий, генерал-фельдмаршал. Добровольцем участвовал в русско-турецкой войне 1768-1774 годов. Руководил присоединением к России (Российской империи) и первоначальным устройством Таврии и Крыма, где обладал колоссальными земельными наделами. Основал ряд городов, включая современные областные центры: Екатеринослав (1776 год), Херсон (1778 год), Севастополь (1783 год), Николаев (1789 год). Возвысился как фаворит Екатерины II. Фактический правитель Молдавского княжества в 1790-1791 годах.
[18] Браилов (укр. Браїлів) – в настоящее время посёлок городского типа в Жмеринском районе Винницкой области Украины. В XVI–XVII веках Браилов, как и многие другие земли в то время, делили между собой войска Речи Посполитой и турецкого султана, затем поселок становится сотенным городком Брацлавского полка.
[19] Хемус – Балканские горы, горная система в Болгарии. У др.-греч. авторов упоминается как Хемус (фрак, “водораздел, горный хребет”). В средние века это Маторни горы - “матерые горы”, т. е. “большие, высокие”. Позже в обиход вошло Стара-Планина, где планина “гора, цепь гор”, а стара “первый, главный, наибольший” (ср. русск. староста, старшина). Во времена турецкого владычества распространилось название Балканы от тюрк, балкон “цепь крутых гор”.
[20] Согласно русским источникам до 30,000 человек.
[21] Сипахи (спахи, от перс. سپاه [sepāh] – “войско”, в советской литературе также спаги) – разновидность турецкой тяжёлой кавалерии вооружённых сил Османской империи. Наряду с янычарами вплоть до середины XVIII века были основным формированием, используемым в Османской империи.
[22] Янычары (тур. yeniçeri (еничери) – новый воин) – регулярная пехота Османской империи в 1365—1826 годах. Янычары вместе со спахами (тяжёлой конницей) и акынджи (лёгкой иррегулярной конницей) составляли основу войска в Османской империи.
[23] 18 (29) июня русская армия, насчитывающая 20,000 личного состава, под командованием Румянцева осадила крепость Силистрию с гарнизоном до 30,000 человек.
[24] На выручку турецкому гарнизону к Силистрии выдвинулась 30 тысячная турецкая армия под командованием Нуман-паши.
[25] На момент сражения Румянцев был генерал-аншефом.
[26] Против приближающихся турецких войск Румянцев отправил 5-тысячный корпус Вейсмана, который 22 июня разбил турок у Канараджи (Кючук-Кайнарджи), но сам Вайсман погиб во время битвы.
[27] Ожесточенные гибелью любимого генерала, русские войска разгромили турок, которые бежали до самой Шумлы (город в Северо-восточной Болгарии). Потери турок составили 3,7 тысяч убитыми и 25 пушек, потери русских всего 15 убитых и 152 раненых.
[28] Te Deum (лат. Te Deum laudamus – “Тебя, Бога, хвалим”) – христианский гимн. Согласно церковному преданию, текст гимна написал в конце IV века св. Амвросий Медиоланский.
[29] граф Иван Петрович Салтыков (28 июня 1730 – 14 ноября 1805) – русский генерал-фельдмаршал, участник русско-турецкой войны (1768-1774 годов), московский главнокомандующий в 1797–1804 гг.
[30] Упоминаний о нем в русских или иностранных источниках не было обнаружено.
[31] Яссы (рум. Iași, книж. Târgu' Ieșilor, ист. Jassy, Iassy, нем. Jassy, пол. Narodowie Jassy, рус. Яссы, лит.Jasai, укр. Ясси, вен. Jászvásár ) – город в Румынии, бывшая столица Молдавского Княжества, центр Западной Молдавии.
[32] Барон Карл Карлович Унгерн-Штернберг (29 апреля 1730 – 1797) – российский государственный деятель. В русско-турецкую войну 1768–1774 годов руководил артиллерией в битвах при Ларге и Кагуле (1770 год), награждён орденом Святой Анны. В 1771–1772 годах командовал бригадой.
С 1773 года командир корпуса в звании генерал-поручика. В октябре 1773 года отряды К.К. Унгерн-Штернберга и князя Ю.В. Долгорукова переправились через Дунай и одержали победу над турками у Карасу. За эту победу награждён орденом Святого Александра Невского.
[33] Граф (1789), затем князь (1799) Александр Васильевич Суворов (13 (24) ноября 1730 – 6 (18) мая 1800) – русский полководец, военный теоретик. Генералиссимус российских сухопутных и морских сил, генерал-фельдмаршал Священной Римской империи, Великий маршал войск пьемонтских, кавалер всех российских орденов своего времени, вручавшихся мужчинам, а также семи иностранных. С 1789 года носил почётное прозвание граф Суворов-Рымникский, а с 1799 года – князь Италийский граф Суворов-Рымникский.
Однако на осень 1773 года Суворов находился в Гирсово, а значит, участвовать в сражении не мог. [Оборона Гирсово: в июле Суворов был назначен начальником обороны города Гирсово. 3 (14) сентября 1773 года турки в количестве 4 тысяч пехоты и 3 тысяч конницы попытались взять Гирсово штурмом. У русских было порядка 3 тысяч человек. Суворов подпустил турок на близкое расстояние, а затем внезапно контратаковал с нескольких направлений. Турки были смяты и бежали, понеся тяжёлые потери. С турецкой стороны погибло по разным оценкам от 1,1 до 2 тысяч человек, в том числе двое пашей, с русской стороны было убито и ранено 200 человек].
[34] Князь Юрий Владимирович Долгоруков (2 (13) ноября 1740 – 8 (20) ноября 1830, Москва) – генерал-аншеф. Генерал-поручик с 21 апреля 1773 года. Московский военный губернатор с мая по ноябрь 1797 года.
[35] В октябре Румянцев подготовил решительный удар всеми силами, зная по опыту прошлых лет, что сопротивление турок слабеет в конце года. По его плану, чтобы отвлечь основные силы неприятеля, которые находились в Силистрии и Рущуке, Потемкин и Салтыков должны были организовать бомбардировки этих крепостей, а корпус 1-й дивизии под началом генерал-поручика Глебова (4,4 тыс.) высадиться в Гуробале. В это время 3-я дивизия под командованием генерал-поручика фон Унгерна (до 7 тыс. человек) и другой корпус 1-й дивизии под началом генерал-поручика князя Долгорукова с частью гирсовского отряда (всего около 6 тыс.) должны были захватить Карасу и Базарджик и затем продвинуться как можно дальше в тыл турок. К сожалению, сам Румянцев заболел, остался в Браилове и не мог непосредственно руководить наступлением. 17 (28) октября 1773 Унгерн и Долгоруков атаковали Карасу. Деморализованный турецкий корпус (15 тыс.) бежал почти без сопротивления, потеряв при бегстве 1500 убитых, 772 пленных и 11 пушек, потери русских 9 убитых и 60 раненых.
[36] Согласно французским источникам (Journal encyclopédique. Ed. Pierre Rousseau) – Dagestan Ali-pacha. Командовал 8,000 человек.
[37] 23 октября русские войска без боя взяли Базарджик, захватив 23 пушки. 24 октября Потемкин и Салтыков начали обстрел Силистрии и Рущука с дунайских островов
[38] Поставляла зерно Османской империи.
[39] Bostancıbaşı (турк.) – начальник безопасности в Османской империи; of Adrianople, то есть начальник безопасности города Адрианополь.
[40] 30 октября (10 ноября) 1773 атака Унгерна на Варну была отбита, русские потери составили 212 убитых, 500 раненых и 6 пушек, при этом большинство потерь случилось не при атаке, а при отступлении от Варны.
[41] Осада Силистрии в октябре-ноябре 1773 года – бомбардировка Силистрии русской армией под командованием Г.А. Потёмкина в ходе русско-турецкой войны 1768-74 годов. Не имела своей целью взятие крепости, носила отвлекающий характер. Была снята после отвода главных русских сил за Дунай.
[42] Турецкий султан, являясь верховным халифом, имел в своих руках религиозную власть и право утверждения новых ханов. В итоге крымская знать разделилась на две группы – русской и турецкой ориентации, столкновения между которыми доходили до настоящих сражений. Попытки новоутверждённых ханов утвердиться на крымском престоле приводили к вмешательству русских войск на стороне российских ставленников.
[43] Бахчисарай (укр. Бахчисарай, крымско-тат. Bağçasaray, Багъчасарай) – город в Крыму, в 18 веке столица Крымского ханства.
[44] Девлет IV Герай (Гирей) (крым. III Devlet Geray, ٣ دولت كراى; 1730–1780) – крымский хан из династии Гераев (1769–1770, 1775–1777).
[45] В 1767 году Девлет Герай был назначен калгой (второй по значимости титул после хана). Заняв в первый раз ханский престол в 1769 году, Девлет IV Герая назначил калгой и нурэддином (третий после хана) своих братьев Шехбаза Герая и Мубарека Герая. В 1775 году Девлет IV Герай, вторично избранный ханом, назначил калгой и нурэддином своих младших братьев Шахбаза Герая и Мубарека Герая. В 1773 году был послан султаном для освобождения Крыма, занятого Долгоруковым. Через Кавказ и Керчь Девлет Герай вошёл в Крым и воцарился там вместо Сахиба II Герая, поддерживаемого русскими войсками. Требовал от османского султана, чтобы тот расторг заключенный с Россией договор о независимости Крыма, вернул полуостров под своё верховенство и взял Крым под свою защиту. Стамбул, опасаясь новой войны с Петербургом, не решился на это.
[46] В самом Крымском ханстве.
[47] Босфор и Дарданеллы.
[48] В Средиземном море находилась эскадра капитана 1-го ранга Михаила Коняева [Михаил Тимофеевич Коняев (1727–1789) – капитан генерал-майорского ранга, герой Патрасского сражения (1772 год)]. В 1773 году российский флот действовал в восточном Средиземноморье, предпринимая попытки высадить десант. После неудачного штурма крепости Модон у греческих берегов, была предпринята двухмесячная осада Бейрута, завершившаяся взятием города благодаря поддержке друзских шейхов [Друзы (араб. мн. ч. الدروز, ед. ч. درزي) – этноконфессиональная группа в Ливане, Сирии, Иордании и в Израиле].
[49] Рагузинский корабль – вид торгового судна или флот таких кораблей. Происходит из города Рагузы (ныне Дубровник, в Хорватии), бывшего крупным судоходным и судостроительным центром. Вошел в язык через итальянский ragusea. Эти суда были захвачены русскими.
[50] Дульциниоты – вассалы Османской империи, их столица У́лцинь (Дульчиньо) в совр. Черногории.
[51] Шебека – Средиземноморское парусно-гребное вооружённое судно.
[52] Российские эскадры Первой Архипелагской экспедиции (1769-1775 гг.) отправлялись в Средиземное море из Кронштадта и Ревеля.
[53] Парос (греч. Πάρος) – один из Кикладских островов в составе Греции. Отделён от Наксоса шестикилометровым проливом. Основная горная порода – паросский мрамор, из которого сооружены великие здания и изваяны знаменитые статуи Эллады. С 1537 г. находился в составе Османской империи.
[54] Морея (греч. Μωρέας или Μωριάς, арн. More) – средневековое название полуострова Пелопоннес на крайней южной оконечности Балканского полуострова, в южной части современной Греческой республики.
[55] Малая Азия (греч. Μικρά Ασία), Анатолия (греч. ἀνατολή; тур. Anadolu) – полуостров на западе Азии, срединная часть территории современной Турции.
[56] Имеется в виду Чесменская битва 1770 года, в которой российским флотом был уничтожен почти весь флот Османской импенрии.
[57] В июле 1770 году Али-бей провозгласил независимость Египта, принял титул султана. Считая главной задачей восстановление независимости египетского государства от Турции, во время Русско-турецкой войны заключил в 1771 году военный союз с командующим эскадрой русского флота А. Г. Орловым и при поддержке русского флота начал войну с Турцией. В 1771 году взял Дамаск и оккупировал Сирию.
После начала русско-турецкой войны 1768–1774 годов шейх Захир ал Омер (Дагер, Дахир) заключил союз с египетским правителем Али-беем аль-Кабиром и восстал против турок. В 1771 году овладел Дамаском и Сайдой. В 1772 году при поддержке русской эскадры одержал победу над турками, осадившими Сайду.
[58] Захир (Дагир), полное имя – Захир аль-Умар аз-Зейдани (араб. ظاهر العمر الزيداني, ок. 1690 – 21 августа 1775) правитель северо-запада Палестины с 1750 года. После начала русско-турецкой войны 1768–1774 годов заключил союз с египетским правителем Али-беем аль-Кабиром и восстал против турок. К началу 1773 года владения Захира простирались от Сайды до Яффы, включая Северную и Запападную Палестину.
[59] Подробнее о контактах графа А.Г.Орлова с Али-беем и о кончине Али-бея см.: Смилянская И.М., Велижев М.Б., Смилянская Е.Б. Россия в Средиземноморье: Архипелагская экспедиция Екатерины Великой. Общ. Ред. Е.Б.Смилянской. М.: Индрик, 2011. С. 333-411.
[60] Граф (с 1762 г.) Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский (24 сентября (5 октября) 1737, село Люткино Бежецкого уезда Тверской губернии – 24 декабря 1807 (5 января 1808), Москва) – русский военный и государственный деятель, сподвижник Екатерины II.
[61] В 1773 году Али-бей вернулся в Египет и попытался вернуть себе верховную власть, но в мае под Салихией (в восточной части дельты Нила) он был разбит мятежными мамлюкскими войсками, ранен и взят в плен.
[62] Эвбея (греч. Εύβοια, новогреч. произнош.: Эвья; др.-греч. Εὔβοια, Эввия; также иногда Эгрипос) – крупнейший после Крита остров Греции в Эгейском море. Отделяется на севере от берегов юго-востока Фессалии проливами Трикерион и Ореон, на западе от Аттики, Беотии и Локриды – проливами Эврип и Талактийским. В английских и немецких источниках 18 века обозначается как Megropont.
[63] Эта информация не находит подтверждения в источниках. Напротив, на о. Парос в это время активно строились сооружения российской военной базы и адмиралтейства для ремонта судов.
[64] Ливорно (итал. Livorno) – крупнейший порт Тосканы (Центральная Италия), административный центр одноимённой провинции. Расположен на восточном берегу Лигурийского моря в естественной бухте, в нескольких милях к югу от устья реки Арно, в окружении низких Ливорнских холмов.
[65] Кандия – венецианское название острова Крит, использовалось также османами.
[66] Станчо (Кос) – остров у берегов Малой Азии, место неудачной попытки русских высадиться и закрепиться. Операция при Бодруме и Станчо в августе 1773 г. описана: Смилянская И.М., Велижев М.Б., Смилянская Е.Б. Россия в Средиземноморье: Архипелагская экспедиция Екатерины Великой. Общ. Ред. Е.Б.Смилянской. М.: Индрик, 2011. С. 672 – 677.
[67] В 1773 году владения Дагира простирались от Сайды до Яффы, включая Северную и Запападную Палестину.
[68] Конец 17 – 18 век – период упадка мощи Османской империи (военные реформы начала 19 века открыли путь к модернизации и восстановлению).
[69] В результате войн с Османской империей. Например, турецко-венецианская война (1570 – 1573), или Кипрская война (итал. Guerra di Cipro). По условиям мирного договора Венеция брала обязательство платить султану по 300 тысяч дукатов в течение трёх лет и отказаться от всех притязаний на Кипр. Критская война (1645–1669): хотя Венеция и приобрела некоторые территории в Далмации, но потеряла Крит. За Венецией на Крите сохранились лишь острова Грамвуса на северо-западе, крепость Суда и крепость на острове Спиналонга. А также турецко-венецианские войны 1684 – 1699 и 1714 – 1718 годов.
[70] Ливорно (итал. Livorno) – крупнейший порт Тосканы (Центральная Италия). Расположен на восточном берегу Лигурийского моря в естественной бухте, в нескольких милях к югу от устья реки Арно, в окружении низких Ливорнских холмов.