The Annual Register. 1762 [5 May 1763]. Vol. 5. Chapter 5. P. 21 - 23
Влияние революции в России на дела короля Пруссии. Положение новой императрицы. Она приняла нейтралитет. Российские завоевания возвращены. Русские покидают прусский лагерь. Прусский король переместил маршала Дауна из Букерсдорфа. Швейдниц осажден. Маршал Лаудобн атакует принца Бевернского. Атака отражена. Расположение армии Франции и ее союзников. Броглио освобожден от обязанностей. Битва под Грабенштейном. Поражение французов. Лорд Грандби выбил французов из Гамбурга. Принц Хавьер Саксонский одержал победу. Геттинген освобожден. Французская армия вызвана из Нижнего Рейна.
Эта огромная перемена в правительстве России, перемена, которую повсюду боялись, должна вызвать за собой абсолютное изменение в системе международных отношений. Мир и союз с королем Пруссии были очень непопулярными в Московском государстве. Было невозможно, чтобы такие близкие и тесные отношения, которые существовали между королем Пруссии и бывшим царем, могли быть продолжены его преемницей. И как представлялось, эта революция должна была быть в большей степени обязана махинациям тех дворов, которых царь возмутил выходом из их союза, но была и более серьезная причина опасаться, что власть, которая сейчас установлена, будет действовать в их интересах.
На стороне России также были огромные преимущества, если бы императрица не должна была сохранять мир, заключенный ее покойным мужем, так как никакие завоеванные Россией территории еще не были освобождены к тому времени. Все казалось заговором против короля Пруссии, погружая его в бездну его бывших несчастий, после того, как он только оправился от них, теперь они становились более горькими и невыносимыми.
К счастью, тем не менее, для этого прекрасного человека, императрица, которая взошла на российский престол столь необычным способом, который мы наблюдали, не могла считать себя полностью защищенной, чтобы опять начать такую важную войну, как та, которая только // (p. 22) завершилась. Ей было необходимо, по крайней мере, на некоторое время, ограничить свое внимание исключительно своей собственной безопасностью. Поэтому было целесообразно собрать все силы империи, чтобы противостоять планам многочисленных оппозиционеров, которых в этой империи всегда было достаточно, и которые хотя и не придавали значения интересам бывшего царя и вряд ли были склонны мстить за его судьбу, но нашли бы и мотив, и возможность для возбуждения бед и требований новых изменений. Благовидные предлоги для таких попыток существовали со времен Петра Великого, который, в то время, как улучшил и усилил свое царство, оставил в нем семена гражданских войн и революций.
Эти соображения, какими бы ни были ее желания, склонили царицу продолжить систему своего предшественника, что согласовывалось с ее положением. Поэтому она объявила министрам короля Пруссии: «Что она решилась непоколебимо соблюдать по всем пунктам вечный мир, заключенный предыдущим правительством, и при этом, считает нужным вернуть в Россию, по ближайшим дорогам, все ее войска из Силезии, Пруссии и Померании».
Критическая ситуация разрешилась не только благодаря царице, которая не поторопилась [разорвать мир]; благоразумное поведение его Прусского Величества во время общения с бывшим царем внесло значительный вклад в установление дружественных отношений между ним и императрицей и в увековечивание чего-то вроде такой же дружбы, при соблюдении разных интересов. Российский Сенат, пылающий негодованием по отношению к этому монарху и к их бывшему правителю, и императрица, полная подозрений, что на правление ее предшественника могли повлиять его советники, настойчиво искала в бумагах бывшего императора разъяснения или доказательства этой точки зрения. Они, конечно же, нашли много писем от короля Пруссии, но в абсолютно другом тоне, чем они ожидали. Король Пруссии, насколько позволяло благоразумие, придерживался осторожности и дистанции в отношении поспешного установления близких контактов с этим несчастным союзником. Слишком опытный, чтобы увлечься его безрассудной импульсивностью, он дал ему много спасительных, хотя и бесполезных, советов; он посоветовал ему ничего не предпринимать против свой супруги, прекратить войну с Данией, не пробовать изменять что-то в религии и фундаментальных законах страны и не думать о походе на Германию.
Выслушав то, что написано в этих письмах, императрица, как сказали, разрыдалась от благодарности и после сделала сильнейшие заявления в пользу этого правителя [Фридриха]. Они не остались без последствий. Были отданы приказы, относящиеся к Пруссии, которые угрожали возвращением к военным действиям. Вскоре их действие было приостановлено. Российская армия была окончательно выведена из Пруссии, но все важные места, которые русские с чудовищным кровопролитием и столькими трудностями приобрели и которые давали им власть над всем, что еще принадлежало королю, были честно возвращены.
Это изменение от серьезного союза к холодному нейтралитету, хотя пока и не имело никакого значения для дел Пруссии, все рассмотренное, может быть расценено как бегство и как освобождение почти // (p.23) такое же чудесное, как у его предшественника. Тем не менее, это обстоятельство не могло не вселить некоторое чувство уверенности в его врагов, что король Пруссии больше всего стремился предотвратить.
21 июля в лагерь союзников из Петербурга прибыли приказы, русским было приказано отделиться от прусской армии и вернуться без промедленияй в свою страну. Король, ни капли не смущенный таким неожиданным приказом, вместо того, чтобы ослабить свои действия из-за этого дезертирства, решил выступить со всей силой и без промедления против маршала Дауна и атаковать его, пока новости о таких изменениях не достигли его. С тех пор, как он не мог рассчитывать на российскую армию, он старался поймать выгоду хотя бы от их пребывания в его лагере. Поэтому на следующий день он атаковал австрийцев, чье правое крыло оккупировало высоты Букерсдорфа, выгнал их с этих возвышенностей и из нескольких деревень, где они выгодно закрепились. Успехом они были обязаны не только духу этой атаки, но и опасению австрийцев, что целая объединенная армия пруссаков и русских вступила в борьбу с ними. Король Пруссии использовал русских союзников в тот момент, когда они покинули его.
Эта яркая атака была произведена с потерями только трех сотен человек со стороны Пруссии, число австрийцев, убитых в этом бою, неизвестно. Число пленных доходит до одной тысячи и 14 артиллерийских орудий были захвачены. Это было действительно не более, чем изменением позиций, но его последствия были более серьезными; связи между «империалистами» [войсками Священной Римской империи] и Швейдницем были полностью и окончательно прекращены, они не могли предпринять чего-то достойного для облегчения ситуации в этом месте. Принц Генрих держал их в продолжительной тревоге за Богемию, и большая часть их внимания и немаленькая часть их военных сил постоянно были сосредоточены на этой области <…>
Оригинал
Перевод и комментарии: Арина Викторова