The London Gazette. 1742. № 8117. May 8. P. 1-3
Петербург, 6 апреля. Журнал боевых действий победоносного оружия её Императорского Величества против шведов[1].
Её Императорское Величество своим особым распоряжением от 21 февраля приказала генерал-фельдмаршалу графу Ласси[2] в этот сподручный зимний сезон сразу же после истечения перемирия, согласованного до 28 февраля, возобновить самым эффективным способом воинские операции из Выборга, а также из Кексгольма и Олонца, чтобы принудить врага к миру; но сначала за несколько дней до этого дать письменное уведомление шведскому командующему генералу Левенгаупту [о возобновлении военных действий]. В свой черед, без промедления были отправлены приказы главнокомандующему Кейту[3] в Выборг и генерал-майорам Фермору[4] и Киндерману[5] в Кексгольм и Олонец, чтобы направляемые ими отряды наносили неприятелю как можно больший ущерб; с тех пор вышеназванные генералы отправили следующие сообщения фельдмаршалу графу Ласси.
От генерала Кейта.
25 февраля квартирмейстер Шредер был отправлен к шведскому генералу Левенгаупту в Фридрихсгам[6] с уведомлением в письменной форме о том, что перемирие окончилось, и что военные операции должны начаться снова.
1 марта полковнику Иcакову из выборгского гарнизона с отрядом из 200 пехотинцев и майору Стоянову с таким же количеством гусар было приказано совершить бросок в направлении Фридрихсгама до Wederlachs-kirk. Они совершили вылазку, подойдя на расстояние 20 верст к Фридрихсгаму, и по пути сожгли все расположенные в пределах досягаемости деревни; передовые отряды противника оставили свои посты и исчезли, вероятно, при наступлении гусар. Полковник пехотного Казанского полка [Исаков] с отрядом из 200 гренадер и 50 гусар был отправлен для атаки на [отряд] шведского майора Килстрома (Kilstrohm), размещенный возле Перно-кирки и состоящий из новых рекрутов. На следующий день он [Исаков] отправил сообщение о том, что по прибытии в Перно-Кирку он узнал [от крестьян], что упомянутый шведский майор с частью того, что называют лагерем для новобранцев (Nursery for Recruits), находился в своем имении в шести верстах от указанного места; после чего он сразу же двинулся туда вместе со своим отрядом, но упустил майора, который, благодаря полученным сведениям, вечером ушел с отрядом на лыжах через лес, [отойдя] на 54 верст дальше к Pumoli-kirk, где этим войскам, а также остальным расквартированным в этих местностях [частям], было приказано встретиться. Там им [русскому отряду] повстречались три рекрута, один из которых сбежал в лес, второй был убит на месте гусарами, а третий взят в плен. Последний, сообщил, что все соседние деревни были покинуты жителями. Он [Исаков] вернулся обратно со своим отрядом, по дороге послав гусар и драгун уничтожить близлежащие деревни. Соответственно, около 50 деревень были сожжены, со всеми их запасами зерна и сена; по этому случаю были взяты в плен четыре вооруженных крестьянина и добыча из 20 лошадей и пяти голов крупного рогатого скота. Второй, майор Стоянов, прислал сообщение от 2-го марта о том, что после его прибытия в Kakiskirk он продвинулся с вверенным ему отрядом в соответствии с указаниями полковника Исакова через реку Аламтала, вплоть до деревни Urpala, откуда он послал капитана Милорадовича с 40 гусарами к лесопилке (Saw Mill); а сам с 140 гусарами пошел на 20 верст дальше, пожегши и уничтожив 11 селений со всем зерном и сеном, захватив в качестве трофеев 26 лошадей и несколько голов крупного рогатого скота и взяв в плен шесть вооруженных крестьян.
4-го марта генерал Кейт направил шведского полковника Лагеркранца и французского капитана Шевалье де Крепи, которые оба прибыли от генерала Левенгаупта, к генерал-фельдмаршалу вместе с письмом от упомянутого шведского генерала, в котором тот выражал желание, чтобы, во-первых, указанные джентльмены, Лагеркранц и Крепи, могли быть отправлены дальше ко двору ее Императорского Величества в Москве; во-вторых, прекращения военных действий до их возвращения. Генерал-фельдмаршал принял эту просьбу к сведению и направил Лагеркранца и Крепи к Императорскому двору.
От генерал-майора Фермора в Кексгольме, 28 февраля.
В этот день он [Фермор] приказал полковнику Каркетелю[7] с 300 драгунами, 1000 пехотинцами, среди которых было 100 гренадер и 800 донских казаков, совершить вылазку на территорию врага так, чтобы как только он [Каркетель] прибудет в приход Ugonem на границе, он должен разделить отряд на две части, одна из которых направится направо к приходу Parish of Kides, а другая – к Кеселаксу; после чего обе части должны будут снова воссоединиться на пути к Нифлоту (Nieflot) на территории противника и попытаться с помощью казаков сжечь весь район Нифлота и, если возможно, даже его пригороды, ведя дальнейшие военные действия в соответствии с обстановкой и передвижениями врага.
От 5-го марта.
4-го числа он, сам генерал-майор [Фермор], последовал за отрядом из Кексгольма и приблизился к селу Камби (Kumby) недалеко от границы и около 100 верст от Кексгольма. 5-го числа отряд казаков под прикрытием 200 драгун совершил вторжение на территорию врага, взяв в деревне Owginem в плен 11 шведских солдат, одного писаря и шесть вооруженных крестьян. Из-за большого снежного покрова и непроходимых дорог лошади были вынуждены следовать друг за другом, упомянутый отряд не продвинулся дальше и вернулся в Кеселакс, сжёгши все деревни по дороге и не встречая ни малейшего сопротивления врага. Количество сожженных деревень составило 149 домов, добыча также была велика. Шведские солдаты, приведенные к генерал-майору в качестве пленных, были большей частью всего лишь юношами из лагеря для новобранцев, и, согласно докладу казаков, едва ли умели обращаться со своим оружием, когда были взяты.
От 7-го марта.
Утром шестого дня вышеупомянутый отряд донских казаков и гусар благополучно присоединился к нему [Фермору]. Сразу после этого он выделил из этого отряда подразделение драгун и казаков на [свежих] лошадях и отправил их в приход Kides (Parish of Kides), чтобы уничтожить близлежащие деревни, нанеся врагу ощутимый ущерб. Они совершили набег на приход Kides, сожгли все деревни на своем пути, взяли четверых вооруженных крестьян и вывезли 15 коров. В ту же ночь указанное подразделение вернулось в целости и сохранности. 7-го числа полковник Себряков и капитан Смальков из Ямбургского драгунского полка сообщили ему, генерал-майору Фермору, что они вместе совершили вылазку на территорию врага примерно в 45 верстах от границы и сожгли или полностью уничтожили cвыше 240 домов, и что кроме вышеупомянутых одиннадцати шведских солдат, взятых с их одеждой и оружием, одного писаря и шести крестьян, они захватили добычу из 25 лошадей, большого количества крупного рогатого скота и провизии и [привезли] около 40 казачьих повозок, нагруженных всевозможной одеждой и посудой.
От 9-го марта.
7 марта он, генерал-майор Фермор, отправил отряд из деревни Кумы (Kumy) в приход Kides, за которым он последовал вместе с остальной частью пехоты вдоль границы. 8-го числа полковник Энкен, который направился с отрядом, и полковник Себряков из донских казаков прислали известие, что в приходе Kides они окружили роту регулярных войск и 500 только что призванных вооруженных крестьян в укрепленном доме, и им нужно подкрепление из гренадер или пехоты. Сразу после этого туда был отправлен майор Славин с двумя отрядами гренадер. Впоследствии от полковника Энкена было получено сообщение о том, что 9-го на рассвете, он атаковал окруженного врага, одержал победу и взял в плен одного лейтенанта, одного прапорщика, трех младших офицеров, 24 рядовых полка Саволакса (Sawolax) и 74 вооруженных крестьян. Число убитых составило 315 человек, кроме того многие погибли в огне; казаки не дали сбежать никому. С нашей стороны был убит один барабанщик и один казак; среди раненых – трое казачьих старшин и девять казаков.
От 3-го марта.
Полковник Себряков из казачьего полка после своего возвращения на границу доложил ему, генерал-майору Фермору, что от деревни Варпонеми (Warponemi) до прихода Kides он сжег 273 домов и других зданий, поэтому теперь, вместе с домами, разоренными в приходе Кеселакс, всего сожжено или разрушено 573 дома.
От 19-го и 20-го марта.
Капитан Воронин из полка Кексгольмского гарнизона и майор Ямбургского драгунского полка, которые были откомандированы вместе с отрядами, предоставили следующие отчеты. Майор [сообщил], что он отправился из Кеселакса к деревне Илми (Ilmi) для разведки, но не встретил там врага, и что все деревни, расположенные на границе, были сожжены, а крестьяне отступили примерно на 20 верст дальше вглубь страны. Капитан Воронин сообщил, что он вместе с 50-ю людьми дошел до Андрускирка, откуда он отправился дальше к деревням Саерла и Павалимаки (Saerla and Pawalimaki) напротив Кирвускирка (Kirwuskirk), что он сжег Pawalimaki вместе с 13 другими деревнями, расположенными на расстоянии около пяти верст от границы. В общей сложности, было сожжено 30 домов, захвачено 13 коров и 10 овец, но людей, которые бы оказывали сопротивление, найдено не было.
От 28 марта.
Полковник Феофилатьев из Ямбургского драгунского полка и полковник Себряков из полка донских казаков, которых он, генерал-майор Фермор, откомандировал вместе с отрядами, благополучно возвратились в тот день, сообщив, что они прочесали страну от деревни Исасеннурки вплоть до деревни Sawkosarwi в приходе Samli, примерно в 50 верстах от границы, и взяли пленных: одного шведского солдата и семерых вооруженных крестьян; что они убили много крестьян и сожгли их жилища как по дороге к Уилманстранду (Wilmanstrand), так и около озера Нифлот (Nieflot), до самого Нифлота и прихода Nemi, а возвращаясь оттуда к границе, по дороге от Нифлота до деревни Менделакс, они сожгли 82 дома и увели много хорошего скота, который, тем не менее, учитывая большое расстояние и глубокий снег, они были вынуждены забить на пути.
От генерал-майора Киндермана. Олонез, 12 марта.
Во время его похода из Олонеза он [Киндерман] договорился с бригадиром Краснощековым (Krasnofhtchokoi), что, как только они прибудут на границу, они разделятся на отряды; что он, генерал-майор, должен будет повернуть к приходу Kides, а бригадир – к Тагмасеру (Tagmaser), и каждый из них совершит вылазку независимо друг от друга. Но сразу после этого он получил сообщение от генерал-майора Фермора, что тот уже полностью сжег и уничтожил приход Kides, что вынудило его и бригадира [Краснощекова] изменить свои намерения, тем более, что для них не было другого прохода от Олонеза, кроме вышеуказанных мест, и, как сообщили им местные жители, было невозможно пройти через лаппонские приходы (Lapponian Parishes).
От 14-го марта.
Полковник Булазель, которого послали с отрядом в приход Тагмосери (Parish of Tagmoseri), отправил ему, генерал-майору [Киндерману], сообщение, что он сжег и разрушил 40 деревень в этом приходе. Во время пребывания там, 13-го числа к нему [Булазелю] присоединился полковник Краснощеков из донских казаков, который в тот же день отправился дальше в другой приход, откуда прислал весть о том, что он отправил оттуда пеший отряд с проводником еще на две версты дальше по направлению к приходу Pelgoser. Там они сожгли деревню из 10 домов со всем зерном и сеном, которые они не смогли унести по причине глубокого снега.
От 16-го марта.
Упомянутый полковник Булазель, который был на вылазке с корпусом из 500 человек, благополучно вернулся 16-го числа и сообщил, что во время вторжения в первые пять деревень прихода Тагмосери (Tagmoseri,) он вырезал 79 человек из тех жителей, которые оказали сопротивление. Подполковник князь Гурелов (Knes Gurielow), которого он откомандировал по направлению к церкви Тагмосери (Tagmoseri), разрушил дом священника со всеми соседними зданиями, а также 82 дома, принадлежавших церкви. В то же время другой отряд под командованием офицера сжег в приходе девять деревень, три лавки и три больших дома, а также по его возвращении шесть других деревень. Всего [сожжено] 97 деревень со всеми их запасами зерна, перебито много крупного рогатого скота, который не смогли увести с собой. Неприятель, действительно, собрал силы в нескольких местах, чтобы атаковать отряды, отправленные полковником, но все атаки были отбиты. Он [Булазель] охотно бы продвинулся дальше вглубь страны, но это было невозможно из-за глубокого снега и непроходимых лесов. Во время вылазки на нашей стороне были ранены один гусар и один десятник. Согласно докладу наших фуражиров, число погибших на стороне врага превысило 300 человек; взято в плен четыре человека, среди них – один шведский солдат. 14-го марта лейтенант Перич (Peritsch) из сербского гусарского полка[8] был отправлен с отрядом в приход Тагмосери (Parish of Tagmoseri), где он сжег еще 10 домов, избежавших первого разорения, и два больших стога сена; что он взял с собой один скирд овса и 20 сена, но был вынужден сжечь пять из них из-за плохой дороги; другая добыча состояла из более чем 60 голов крупного рогатого скота и овец. 15-го марта бригадир Краснощеков доложил ему, вышеназванному генерал-майору [Киндерману], что вместе с 400 казаками он совершил вторжение в приход Тагмосери (Parish of Tagmoseri) и в деревни Ajamus и Hamaflack, на 30 верст дальше, принадлежащие приходу Либери (Parish of Liberi). Он сжег 185 домов, взял в плен 70 мужчин, убил свыше 100 человек, оказавших сопротивление, и взял добычу из 45 лошадей и 600 голов крупного рогатого скота. Глубокий снег и узкие дороги не позволили пройти дальше, и он вернулся со своими пленниками и добычей на границу.
От 2-го апреля.
Из Сердоболя[9] пришло известие, что группа из 260 наших хорошо вооруженных гусар вместе с пешей ротой под командованием майора Станоева из Венгерского полка совершила вторжение на территорию противника, но обнаружила, что все жилища полностью покинуты их владельцами, которые большей частью бежали в леса и горы, так что был привезен только один крестьянин из деревни Литтили из прихода Jagmoseri. Этот отряд все же сжег девять деревень и значительное количество сена; значительная часть найденного ими рогатого скота не могла быть уведена из-за глубокого снега. 27-го марта указанный майор благополучно вернулся в Сердоболь со своим отрядом.
Перевод и комментарии: Александра Суховеева
[1] Оригинал Журнала опубликован: Санкт-Петербургские ведомости. 1742. №№ 30, 32. Прибавление. Журнал о происхождениях и действах победоноснаго ея имя. величества оружия, против вероломнаго неприятеля шведа, году благополучнейшаго. 12 с.
[2] Петр Петрович Ласси (1678-1751) — российский полководец ирландского происхождения. Во время русско-шведской войны (1741-1743) был главнокомандующим русской армией.
В Фридрихсгаме и некоторых других областях отношения шведов к Ласси было доверчивым: население выражало покорность и просило о покровительстве.
[3] Яков Вилимович Кейт (1696-1758) — шотландский аристократ, генерал-аншеф на русской военной службе, прусский генерал-фельдмаршал (1747).
[4] Виллим Виллимович Фермор (1702-1771) — русский государственный и военный деятель шотландского происхождения, генерал-аншеф (1757), генерал-губернатор Смоленска (1763). Принимал участие в военных действиях в Финляндии в 1741 г., был награжден орденом Св. Александра Невского за взятие Вильманстранда.
[5] Христиан Христианович Киндерман (?-?) — выходец из ост-зейского дворянства, генерал-майор (1741), командующий войсками на Сибирских линиях ( военные укрепления на южных границах Сибирской губернии) с 1744 по 1752 г.
[6] Фридрихсгам — название финского города Хамина по-шведски и по-русски.
[7] Командир Нарвского 3-й пехотного полка в период 1737-1749 гг.
[8] Чтобы усилить военные кадры, императрица Анна Иоанновна пригласила сербов в Россию. Среди них были и, вероятно, упоминавшейся выше Йован Стоянов, и Дмитрий Перич.
[9] Старое название города Сортавала (Республика Карелия).